Как известно, психоанализ придает сексуальности очень большое значение в психической жизни человека. Однако это утверждение можно понять, только если осознать всю глубину происходящих при этом преобразований понятия сексуальности. Мы не будем здесь пытаться определять роль сексуальности в психоаналитичес­ком понимании человека, но лишь уточним способ психоаналитического использования самого этого понятия, его смысл и область применения.

Если исходить из распространенного взгляда на сексуальность как на инстинкт, то есть, на предопределенное поведение, харак­терное для [биологического] вида и имеющее относительно ус­тойчивый объект (партнер противоположного пола) и цель (соединение половых органов в коитусе), мы заметим, что такой подход сильно расходится с данными наблюдения и анализа.

Существование и распростра­ненность сексуальных извращений (перечень которых был состав­лен в конце XIX в. рядом психопатологов: Крафт-Эбингом, X. Эллисом и пр.), свидетельствует о большом разнообразии в выборе сексуального объекта и поведении, направленном на достижение удовольствия.

З. Фрейд установил, что между так называемой нормальной и извращенной сексуальностью существуют многочисленные перехо­ды. Причем, временные извращения возникают при невозможности обычных способов удовлетворения, а при подготовке и совершении коитуса встречаются формы активности (предварительное удо­вольствие), которые возникают и при извращениях — либо в качестве замены коитуса, либо как непременное условие удовлетворения.

    Как показывает психоанализ неврозов, симптомы — это формы удовлетворения сексуальных желаний, осуществляемые в смещенной, искаженной компромиссами форме. С другой стороны, за теми или иными симптомами нередко обнаруживаются извращенные сексуальные желания.

  Область сексуального расширяется в психоанализе, прежде всего, за счет детской сексуальности, которую З. Фрейд обнаруживает уже в самом раннем возрасте. Говоря о детской сексуальности, мы имеем в виду не только существование в самом раннем возрасте генитальных возбуждений и потребностей, но также видов поведения, напоминающих извращенную сексуальную активность у взрослых. Во-первых, детская сексуальность распространяется и на такие области тела (эрогенные зоны), которые не являются генитальными зонами; во-вторых, дети подчас ищут удовольствия (например, сосание пальца), независимого от той или иной биологической функции (например, питания). В этом смысле психоаналитики говорят об оральной, анальной и прочей сексуальности.

   Такое расширение поля сексуальности неизбежно побуждало З. Фрейда к поискам критериев сексуальности в различных видах поведения. Как уже говорилось, сексуальность несводима к генитальности (подобно тому, как психика несводима к сознанию), однако вопрос о том, что же именно позволяет психоаналитикам видеть сексуальные черты в процессах, не имеющих никакого отношения к гениталиям, остается нерешенным. Это относится, прежде всего, к детской сексуальности, поскольку в случае извра­щений у взрослых генитальное возбуждение, как правило, присут­ствует. Оставив этот вопрос открытым, З. Фрейд отвечает на него доводом из клинической практики, согласно которому психоанализ симптомов у взрослого человека заставляет нас обратиться к детскому пове­дению, связанному с поисками удовольствия, причем, промежуточным звеном в анализе служат явления, имеющие необходимо сексуальный характер. Конечно, для того, чтобы считать, что эти виды детского поведения сами по себе носят сексуальный характер, требуется сделать еще один шаг; однако, по З. Фрейду, все, что мы находим в конце процесса развития, может быть в принципе обнаружено уже в самом его начале. Ему приходится, однако признать, что «мы пока еще не располагаем общезначимым критерием сексуальной природы этого процесса».

З. Фрейд неоднократно заявлял, что такой критерий следует искать в биохимии. В психоанализе мы можем утверждать лишь то, что сексуальная энергия, или либидо, существует: клинический опыт не дает нам ее определения, но позволяет показать ее изменения и преобразования.

Источник