Кто-то говорит, что умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. А есть люди, которые не только из года в год идут в горы сами, но и берут с собой ребенка. Зачем им это нужно?

К четырем с половиной годам у нашего сына Матвея за плечами семь горных восхождений, в том числе два зимних. В первый раз мы с ним пошли в поход, когда ему было семь месяцев, — на Селигер и в Карелию. Затем понемногу стали ходить в горы. Штурмовали Эльбрус, когда ему исполнилось полтора года. Потом поднимались на горы Кавказского хребта — Фишт, Кругозор, Ачишхо, Чугуш. Этим летом планируем совершить восхождение в горах Карачаево-Черкесии. Когда ты занимаешься активными видами спорта, имеешь большой опыт горного туризма, когда очень любишь ребенка и хочешь показать ему этот огромный и прекрасный мир, вопрос, брать или не брать его с собой, просто не встает. Наверно, потому, что, как казал поэт, "лучше гор могут быть только горы".

Начало

Мы с Мариной учились вместе в техникуме на бухгалтеров. Встречались полтора года, потом я ушел в армию, она меня ждала. По возвращении еще полгодика присматривались друг к другу — и сыграли свадьбу. Это было десять лет назад. После я окончил еще и экономический институт, но бухгалтером не работаю: не могу сидеть в четырех стенах. Зарабатываю фото- и видеосъемкой, иногда промышленным альпинизмом — работаю на высотных объектах в городе — этим многие альпинисты подрабатывают.

В первый же год совместной жизни мы начали ходить с женой в походы. Я и раньше увлекался туризмом, окончил в свое время даже специальную школу горного туризма при Федерации альпинизма России. Жену я обучал всему сам. Конечно, мы не сразу отправились на крутые ледники: начали с Карельских скал. Она, хоть и спортивный человек, все-таки поначалу боялась. Если б я ее сразу взял на высокогорное восхождение — думаю, на этом бы все и кончилось.


Первый поход

Наш сын Матвей — ребенок долгожданный: мы пять лет его ожидали и не могли нарадоваться, когда он появился в ноябре 2001 года. Когда подошел летний отпуск, мы хотели провести его, как всегда, на природе и
не собирались оставлять сына с бабушками-дедушками. Они были вначале против того, чтобы мы брали его с собой. Но у нас нет привычки по любому поводу бежать к ним за помощью, стараемся все вопросы решать сами. В конце концов бабушки-дедушки поняли, что мы люди взрослые, самостоятельные, ответственные, и отпустили нас со спокойным сердцем. Жена, правда, сначала и сама несколько волновалась. Мы с таким придыханием относились к сыну, что ей порой казалось — ехать с ним — просто авантюра. Но когда мы начали планомерно готовиться, проконсультировались с врачами, бывалыми походниками, то поняли, что основную сложность в таких путешествиях представляют бытовые мелочи и
что, если начать со щадящего режима, не тащить сразу в горы, все получится.

Когда скажешь, что мы месяц провели в походе с семимесячным ребенком, звучит неправдоподобно. Но нам уже в процессе подготовки было ясно, что все решаемо, поэтому выезжали, абсолютно не сомневаясь. Мы побывали на Селигере, посетили Великий Новгород, Санкт-Петербург и какое-то время провели на небольшом островке в Ладожских шхерах. А потом стали Матвея и в горы с собой брать. Но после первой совместной поездки мы убедились: бытовые неудобства меркнут перед прелестями семейных путешествий. И решили испытать свои силы и в горном туризме, более близком по духу нашей семье.


Походные будни

Вид спорта, которым мы занимаемся, — горный туризм с элементами альпинизма. И если альпинизм — это по большому счету штурм вертикальных стен, то горный туризм предполагает маршруты, которые ты проходишь пешком, периодически останавливаясь и разбивая лагеря. Но поскольку наша цель все-таки вершина, то достигать ее приходится, используя порой альпинистское снаряжение.

К месту начала восхождения в горах мы обычно едем на нашей старой "пятерке", дорога от Москвы занимает в среднем около полутора суток. Ребенку всегда берем книжки, мелкие игрушки, чтобы не скучал. На поезде перегоны такие же, но нам на поезде ехать сложнее. Зимой 2004 года решили добираться в Домбай по железной дороге, устали, в поезде грязь, вагон качается, ребенок шлепнулся в коридоре, рассек себе лицо. В горах ни одной царапины, а в поезде — травма. В машине ты сам себе хозяин. Важно не зацикливаться на езде: бывает, папа, как сел за руль — так и пилит, пилит, пока не приедет на место, без остановок на еду и сон, а что там сзади мама с ребенком делают — не важно, вот приедем — там и отдохнем. Мы понимаем, что едем в суровые места, там будет непросто, придется работать, в одной связке висеть, зачем же создавать дополнительные трудности друг другу в дороге. Устали — остановились, вышли, сходили в придорожное кафе, побродили во ржи, полюбовались на подсолнухи, положили коврики в травку — повалялись.

Вот последний наш отпуск, к примеру. Приехали в альпийский лагерь "Красная поляна" под Сочи, отметились на базе МЧС, поднялись в туристический приют Ачишхо по горной дороге. Разместились, разложили вещи, переночевали. А утром надели рюкзаки и пошли ставить базовый лагерь — это пять часов в гору пешком по каменистой тропе. Матвей, которому было три с половиной года, шел сам. Обгонял нас, играл — ему интересно куда-то быстрее нас добежать. Потом говорит: "Мама, я устал". Но на ручки мы его не берем уже давно — своевременно отучили, и никаких протестов это не вызывает. Останавливаемся для отдыха минут на двадцать. Потом поставили необходимый для восхождения базовый лагерь, разожгли костер, Матвея переодели в сухое-теплое. Он играет, лепит снежки и кидается ими. Нужно для костра дров принести, просим набрать веточек. Может, тебе эти веточки и не понадобятся вовсе, но для него это серьезное дело. Еще просишь: разложи снаряжение — крючья скальные сюда, карабины туда, все это звенит, бренчит — интересно. К тому же начинает в снаряжении разбираться.


Утром в 6.00 подъем — и восхождение. Каждое восхождение — это просто отдельная жизнь. Все меняется вокруг буквально ежеминутно. И вот мы на вершине. Кругом великолепие, в душе радость, гордость за сына, чувство общей победы — одной на всю семью. Именно за этим мы и ходим в горы. Описать красоту вершины невозможно — ни стихами, ни песнями. Однажды мы просто стали танцевать от счастья. Если восхождение прошло успешно, не надо повторное делать с базового лагеря, то следующий день отдыхаем: фотографируем, любуемся красотами. Как-то вечером сидим у костра, горы вокруг, звездное небо. А Матвей вдруг спрашивает: "Папа, а когда мы домой поедем?" Ну вот, думаю, дотаскали ребенка по горам. "А что дома?" — "Мультики, телевизор". Он и по друзьям, конечно, скучает, но больше — по комфорту, по развлечениям. Нет, говорю, мультиков ты еще насмотришься. Но он уже любит и горы. Когда, вернувшись домой, прокручиваем сделанные видеозаписи, Матвей смотрит с удовольствием: "Ой, вот я тут лезу… А помнишь, как… А когда мы снова поедем?"


Тридцать секунд отчаяния

Однажды мы ушли на восхождение на Чугуш, и уже на спуске нас застал очень плотный туман. У нас оставался один человек в лагере, но где этот лагерь — понять не могли. Я вижу: не наше ущелье, а мы уже вымотались — вышли в 6 утра, а сейчас 8 вечера, очень острые скалы, начинается дождь, ноги болят, Матвей второй раз говорит, что хочет есть, и я понимаю, что не знаю, куда идти. У нас всегда с собой видеокамера, мы перемотали, посмотрели, где мы шли — все правильно вроде. А ущелье не наше. Почему — непонятно. Тридцать секунд отчаяния было. Вот сел, рядом жена и ребенок — и думаешь, а что, собственно, делать? И что дальше — неизвестно. Но потом включаешь мозги и начинаешь думать: так, перпендикулярно склону хребта внизу идет дорога, куда ни спустимся — выйдем к ней. Главное — не уходить на снежники, а то туман со снегом — потеряем ориентацию. Надо идти по траве и земле, тогда дорогу не потеряем. Потом стало понятно, что шли правильно. Решение приходит само собой, если ты в этом что-то понимаешь. Если не понимаешь — не надо вообще никуда идти.

Ребенок это член команды

Маленький ребенок порой не осознает, чего ему хочется. Лет до двух он получает удовольствие от игрушек, от чего-нибудь вкусного. Смирно сидеть в рюкзаке или идти куда-то самому — не такая уж большая радость для него. Но ребенок — это член команды, и если он начнет капризничать не в базовом лагере, а там, наверху, то ты рискуешь. Тебе важно, чтобы все члены команды были в добром расположении духа. Но даже если наш ребенок от похода и не получает какого-то ярко выраженного удовольствия — плюсы все равно огромные. Во-первых, он очень много времени находится на свежайшем горном воздухе. Он сам делает что-то осмысленно: посадили его в траву, он исследует — вот травинка, вот шишка. Когда уже научился ходить, говоришь ему: давай, Матвей, лезь ко мне — и вот он своими пальчиками перебирает, ползет, добрался — улыбка во весь рот, получилось! И вся красота, которую он видит вокруг, наверное, откладывается где-то в его сознании.

Этой зимой Матвей меня удивил. Сложное восхождение, снег метет, он у меня за спиной сидит в рюкзаке и вдруг говорит: "Пап, смотри, как там красиво с правой стороны". Ну, думаю, значит, все происходит правильно. Особенность нашего сына — то ли воспитанная за семь восхождений, то ли врожденная — в том, что он адекватен в общении, слушает, что ты ему говоришь, и понимает. Скажешь "замри" — замрет, будет сидеть столько, сколько нужно. Надо только не забыть потом про «отомри». Он взрослее и рассудительнее, чем другие дети. Не могу сказать, что мы лишили ребенка детства. В горах мы всего два месяца в году, месяц зимой, месяц летом. Но в горах мы постоянно с ним в контакте — каждую минуту. Ты от него отойти не можешь, ты все время с ним разг о в а р и в а е ш ь . Матвей с двух с половиной лет принимает участие и во всех наших бытовых делах. Даешь котелок — вон там горная речка течет, небыстрая, неглубокая, — поди принеси воду. Идет, несет. Половину расплескает по дороге, но несет!


Безопасность

В городе я чувствую себя гораздо менее уверенно, чем в горах. В горах просто нужны элементарные меры безопасности: надел на ребенка страховку, на голову — обязательно каску, и он может лазить где угодно. Нужна ортопедическая обувь, фиксирующая голеностоп. Нужна веревка с двумя карабинами, ты ему веревки отмотал десять метров, и он будет идти за тобой и делать все сам. На спуске ни в коем случае нельзя позволять ребенку бежать вниз, пусть будет пристегнут к тебе веревкой. Надо смотреть, чтобы не стоял спиной к костру, чтобы задом не ходил. Ты знаешь, что он с тобой, никакая машина на него из-за угла не вылетит, никакого брошенного шприца он не подберет. В городе опасней, мне кажется. И травм больше происходит: кто-то кого-то толкнул, ухо рассадил, здесь он с тобой, и ты его контролируешь.


Тут дело не в том, чтобы у каждого родителя было, как у какого-нибудь паука, восемь глаз с круговым обзором. А в том, чтобы хотя бы у одного родителя было два глаза, смотрящих за ребенком. Когда мы только первый опыт получали — спохватились однажды: а где Матвей? Он заполз за елку, мы его потеряли из виду. Кто за ним следил? Вроде все, а вроде и никто. Решили, что надо четко определять, чья это ответственность в конкретное время. Я иду дрова рубить, а ты смотришь за сыном, потом меняемся. Нет, конечно, и в горах он может упасть, ушибиться, щеку поцарапать о камень. У нас обходилось без этого. Но если у нас обходилось — не факт, что у других обойдется.


Предусмотреть всё

Стараемся с женой предусмотреть все. И как правило, это получается. Например, я сконструировал кресло, которое нам несколько лет служило верой и правдой, а в горах, при зимнем восхождении, вдруг подвело. У Матвея в нем ноги стали замерзать. Я стал носить его в рюкзаке, пока он туда вмещался. Теперь сам ходит. Спит Матвей в походах в своем спальнике. Горшочно-подгузниковые проблемы тоже решаются. Собственно, дома он почти и не ходил в подгузниках, только на прогулках. Когда его приходилось еще носить в кресле, тогда подгузники надевали. Они почти ничего не весят, взять с собой несколько штук не так уж трудно. А когда начал сам ходить — ну какие тогда подгузники, все по-взрослому. Конечно, если ты занят переправой через обледенелую горную реку, а тебе пищат: "Писать хочу" — это напрягает. Но ты же понимаешь, что с собой берешь ребенка и с этим обязательно придется столкнуться. Выходим из положения, пусть в неудобной позе. С этими издержками легко мириться.


Очень важно, чтобы в кармане у тебя всегда были вкусности: орешки, сухофрукты, цукаты, семечки в глазури. Если Матвею в какой-то момент становилось скучно или тяжело — например, идти по глубокому снегу, — всегда предлагали ему какой-то стимул. Марина говорит: дойдешь до меня — получишь орешек. И вот этот трехлетний клоп за мамой ползет по пояс в снегу, получает орешек, и доволен, и не мерзнет — весь горячий. Эти маленькие вкусности помогают и в том случае, когда ребенок хочет есть, а до привала еще далеко. Но и ребенка надо правильно воспитывать. Мы своего учим терпеть. Истерик не бывает. Но очень важно выполнять обещания. Если сказал: через 20 минут будет привал и еда, так и должно быть. Иначе в следующий раз он тебе не поверит и поднимет крик.


Накормить ребенка в походе не так уж трудно. Можно брать с собой много детского питания: сухие супы, пюре, которые разводят молоком или кипятком. Нам хватает 5–6 маленьких пакетиков молока на два дня. Берем крупы, варим кашу, покупаем тушенку — только хорошую, не соевую. Есть и сублимированные продукты, например творог с выпаренной влагой. Залил водой, и через 15 минут творог готов, причем без потери питательных веществ. Есть мясные консервы для детей. Собственно, ребенок ничего в еде не теряет. Основной вес наших рюкзаков (в среднем по 15 кг) — это не еда, а веревки и снаряжение. Столько же в настоящее время весит и наш сын, но он уже ходит везде сам. Конечно, приходится рассчитывать, что с ребенком ты будешь идти медленнее и останавливаться чаще, и путь, который обычно проходят за три часа, мы пройдем за семь. Кстати, обычно мы идем примерно с одинаковым темпом: мама и папа с рюкзаками и ребенок налегке. Зимой, конечно, тяжелее. Когда снег глубокий, ребенок сам не пройдет, надо и снаряжение нести, и ребенка.


Сейчас у нас уже накоплен солидный опыт: мы три года брали с собой Матвея, создали экологический проект «Camp Family Eco Tour». Наша цель — развитие в стране семейного экологического туризма, разработка новых, интересных маршрутов. Но прежде чем рекомендовать их другим, мы испытываем эти маршруты на себе.

Инф. mamka.ru