30—40-лет­ние в ос­нов­ном отвер­га­ют жест­кую, ос­но­ван­ную на тра­ди­ции ро­ди­тель­скую власть, ко­то­рую они ис­пы­та­ли на се­бе во вре­ме­на дет­ст­ва.

Став ро­ди­те­ля­ми, они раз­ры­ва­ют­ся меж­ду сво­и­ми юно­шес­ки­ми иде­а­ла­ми без­гра­нич­ной сво­бо­ды и сво­ей ре­аль­ной ролью вос­пи­тате­лей. Однако огра­ни­чи­вать и на­ка­зы­вать на­до.

Но как на­ка­зы­вать тех, ко­го мы лю­бим?

Од­ни экс­пер­ты осуж­да­ют лю­бые те­лес­ные на­ка­за­ния, дру­гие одоб­ря­ют шлеп­ки по ру­кам в воз­рас­те до трех лет. В лю­бом слу­чае каж­дая семья при­ду­мы­ва­ет собст­вен­ную стра­те­гию.

У каж­до­го свои ме­то­ды: од­ни ли­ша­ют слад­ко­го, дру­гие за­пре­ща­ют смот­реть те­ле­ви­зор или не по­ку­па­ют под­рост­кам фир­мен­ные ве­щи — не­из­мен­ный пред­мет их вож­де­ле­ния. Но чувст­во бес­си­лия все же оста­ет­ся.

Со­вре­мен­ным ро­ди­те­лям вы­па­ла на до­лю не­прос­тая за­да­ча — изо­брес­ти, на­щу­пать и утвер­дить но­вые ав­то­ри­те­ты. Для это­го нам нуж­но по­нять, на ка­ких жиз­нен­ных по­зи­ци­ях сто­им мы са­ми, «име­нем ко­го и че­го» го­во­рим со сво­и­ми деть­ми. Нам пред­сто­ит най­ти та­кие цен­нос­ти, ко­то­рые объ­еди­нят на­ши сло­ва и по­ступ­ки; разо­брать­ся в сво­ей собст­вен­ной ис­то­рии, что­бы по­нять, что из сво­е­го ба­га­жа мы отвер­га­ем, а что хо­тим пе­ре­дать даль­ше.

Раз­мыш­ляя об этом, мы смо­жем по­нять при­чи­ны на­ших труд­нос­тей в ро­ли вос­пи­та­те­лей: по­че­му мы так пе­ре­жи­ва­ем, от­ка­зы­вая в чем-то на­шим от­прыс­кам? Мо­жет быть, мы не уме­ем ра­зум­но огра­ни­чи­вать не их, а се­бя?

По­сы­лом для та­кой кро­пот­ли­вой ра­бо­ты над со­бой по­слу­жат со­мне­ния, ти­пич­ные для вре­ме­ни и об­щест­ва, в ко­то­ром мы жи­вем.

Имен­но они по­мо­гут нам стать взрос­лы­ми в пол­ном смыс­ле это­го сло­ва, а зна­чит, най­ти вер­ный спо­соб вос­пи­та­ния де­тей, ко­то­рых мы очень лю­бим.