Николай СУХОМЛИН, Харьков

Этот человек, пожалуй, лучше многих других не только в Харькове, но и в стране постиг внутренний – в прямом и переносном значении этого слова – мир человека. Он обладает рядом государственных наград СССР и Украины, заслуженный деятель науки, доктор медицинских наук, профессор, академик НАН, директор Института криобиологии, но для большинства людей, которые обращаются к нему с просьбами, иногда – с мольбами, Валентин Иванович ГРИЩЕНКО является, наверное, в первую очередь просто врачом-гинекологом.

- В некоторых странах врачам после 50 лет запрещается заниматься практической хирургией. Как вы к этому относитесь. Вы – хирург-практик, и вам за 50.

- Во-первых, в нашем законодательстве нет такого юридического положения. Все определяется физическими возможностями конкретного человека. Вы знаете, чтобы оперировать, и зрение надо иметь соответствующее (а я и в моем возрасте не пользуюсь очками), не должны дрожать руки, сердечно-сосудистая система обязана иметь достаточный резерв, и голова должна соображать, должна быть быстрой реакция. Если врач удовлетворяет данным требованиям, пасортный регламент на него не распространяется.

- До начала ХХ века ученые всех специальностей считались философами. Вы считаете себя философом?

- Медицина – это такая отрасль науки, где без философии действительно нельзя. Каждый больной является своеобразной научной задачей, и решить ее без каких-то обобщений, в том числе и философских, нельзя. Допустим, сопоставление с тем, что происходит в целом, вообще в природе, - очень ценно. Для установления диагноза, принятия практического решения и тому подобное.

- Вы практикуете почти 50 лет, имеет дело с женским организмом. Скажите, на фоне изменений в нем за эти 50 лет, как изменился мужчина?

- Здесь, знаете, не надо быть философом, чтобы сказать, что за такой длительный срок обязательно должны были произойти изменения.

Конечно, мы, преимущественно, наблюдаем биологические изменения. И, к сожалению, должен сказать, что мужчины в смысле репродуктивной функции, воспроизводства, явно ухудшились, и ухудшение продолжается и сейчас. Причем оно в равной степени касается и женщин. Посмотрите, сколько женщин сейчас рожают самостоятельно, с каждым годом нормальных родов становится все меньше и меньше. Теперь характеристики мужских половых клеток таковы, что мы в своем институте решаем задачу создания банка генетических данных, сохранения наиболее оптимальных мужских половых клеток, которые можно будет использовать и через 20 лет. В постоянно ухудшающихся экологических условиях – имею в виду не только Чернобыль, но и широкое использование химии, и сильнейшие психологические нагрузки, и экономические сложности. Все это совсем не улучшает здоровья людей – мужчин и женщин.

- Скажите, и все-таки для воспроизводства здоровье женщины важнее здоровья мужчины?

- Конечно, требования к женщине выше, чем к мужчине. У мужчины должны быть здоровые клетки, и они должны попасть туда, куда надо. Женщина также отдает 50 процентов своих генов. Но на этом ее миссия, в отличие от мужчины, не заканчивается: она должна выносить этого ребеночка, родить его. Потом воспитание – оно, как будто, предполагает равное участие, хотя, понятно, это не совсем так. Поэтому чей вклад в воспроизводство больше, а чей меньше – на этот вопрос, надеюсь, я ответил.

- На Западе сейчас ведутся ожесточенные споры вокруг клонирования. Объясните популярно, что же это такое.

- Это образование, а потом выращивание живых существ с помощью не только половых, но и соматических клеток. Одна клетка половая, вторая – взята из тела, например, из кожи, селезенки, печени и тому подобное. Ядро такой клетки вставляют в яйцеклетку, там оно начинает делиться и дает возможность воспроизвести человека – почти точную копию того, из которого взяты эти клетки.

- Почему это считается аморальным, а в некоторых странах уже и противозаконным?

- В возражениях против клонирования есть большой резон. Результатом клонирования может стать накопление людей с одними и теми же генами. Потом две очень похожие особи встретятся и дадут потомство. А как вы, может быть, знаете, если даже родственники вступают в связи, это не есть безразлично для последующих поколений.

- Примерно, как ситуация в семье Романовых?

- Да, и это тоже. Но, кроме того, здесь может быть и политико-нравственный момент: захотел – и сделал второго Гитлера. Если найти его живую клетку.

- То есть человечеством движут не какие-то абстрактные моральные принципы, а скорее страх?

- Людьми, которые этим занимаются – биологами, движет научный интерес. Но если такие исследования пустить широко, все это не может быть безопасным.

- Вам приходилось заниматься проблемами репродукции, воспроизводства человеческих особей. А как вы относитесь к проблеме искусственного умерщвления человека? Допустим, когда он знает, что безнадежен и просит безболезненно его умертвить.

- Я мог бы это оправдать. Но, во-первых, не всегда человек знает, что его болезнь – стопроцентная смерть. Потом бывает так, что врачи устанавливают стопроцентный диагноз, а он не подтверждается. А третье, самое главное, здесь есть какая-то щелочка для злоупотреблений.

- Объясните, пожалуйста.

- Например, захотят «уконтрапупить» какого-то бизнесмена. Готовят врачей, те делают ему рентген, анализы, кардиограмму и заключают: рак в последней стадии. Теперь тебе остается только мучиться. И бизнесмен дает согласие.

- Это называется: как убить бизнесмена без «пушки»?

- Не знаю, как это назвать. Сами понимаете, мы занимаемся рождением человека и от способов его убийства очень далеки.

Источник