В Америке ежегодно тысячи, если не десятки тысяч незамужних женщин, в возрасте между 35 и 45 годами, принимают решение родить ребенка без мужа и даже вообще без мужчины — путем искусственного оплодотворения. Их обслуживают 150, так называемых, «Банков спермы». Самые крупные банки предоставляют женщинам на выбор список из 300-350 доноров.

Все чаще в американских домах происходят сцены, подобные той, которая описана в The New York Times: «Элегантная квартира на Манхэттене. У компьютера — Даниэла, менеджер крупной фирмы, красивая блондинка. Возраст — 38. Через ее плечо смотрит на экран подруга. На экране следующая информация: "Номер 85-12. Возраст — 23. Занятие — студент литфака. Национальные корни — ирландские. Рост — 175. Вес — 75. Волосы — каштановые. Глаза — серые. Результаты медосмотра — такие-то. Группа крови — такая-то". И так далее, вплоть до данных о здоровье родителей сероглазого ирландца за номером 85-12. Одного нет — имени. "Посмотри, какой ирландец, — восхищается подруга, — родишь поэта!" "И пьяницу, — возражает Даниэла". "Нет, берем этого, номер 85-13. А то у нас в семье всем слон на ухо наступил. Кожа смуглая, худой. Ты только посмотри на него!" Призыв, конечно, фигуральный, потому что фотографий в списке тоже нет».

Эгоизм или неудача?

Автор этой статьи, писательница Дженнифер Иган, провела два года с группой женщин, готовящихся стать матерями без мужчин. Эта, стремительно растущая группа, входит в категорию Single Mothers by Choice — матери-одиночки по собственному выбору. Дженнифер так отвечает на вопрос, какие причины заставляют женщин идти на искусственное осеменение спермой безвестных доноров: «Для одиноких женщин период от 35 до 40 лет — чудовищное время. Потому что, в большинстве своем, они уже лихорадочно ищут себе пару. И это трудно и унизительно, потому что мужчины того же возраста или уже женаты, или предпочитают молодых женщин. А мужчины старше, как правило, разведенные мужья, и они ищут себе новую женщину, а не новую семью. Они вовсе не горят заводить новых детей».

Дженнифер Иган считает, что, отчасти, многое объясняется свободой американцев — физической, легальной, нравственной. Многие молодые люди, и мужчины, и женщины, не хотят ничего терпеть, жертвовать чем-то, идти на компромиссы: «Но дело в том, что мужчинам это не так дорого стоит. В конце концов, им не поздно завести семью и в 50 лет. Женщинам такая роскошь недоступна. Многие думают, что причина в избалованности американцев. Но я думаю, что у нас карьеры съедают молодость. Я сама не заводила детей до 38 лет. И мне повезло, что муж меня не оставил, что я родила здоровых детей. Если бы я была одна, вполне могла бы сейчас сидеть у компьютера и выбирать по интернету донора спермы».

Дети нужнее

Странная ситуация, когда обеспеченные, образованные еще молодые и привлекательные женщины-профессионалки заводят себе детей без мужей. И эта ситуация давно получила отражение в массовой культуре. В фильме конца 1980-х годов «Большое разочарование» одна такая женщина, Мел, адвокат по профессии, объясняет подруге эту ситуацию: «Он, или женат, или голубой, а если ни то, ни другое, значит он только что порвал с самой прекрасной женщиной на свете, и его сердце разбито. Или он только что порвал с одной стервой, которая как две капли воды похожа на меня. Или он устал от моногамных отношений и рвется к свободе. Или он устал от свободы, но не готов к браку. Или он готов к браку, но нет решается на близость. А если он готов к близости, ты хочешь бежать от него за тридевять земель. Нет, кончено. Я встречаюсь с мужчинами 20 лет. У меня такой опыт, что я в первые 15 секунд могу понять, что шансы нулевые. Я уже вообще не уверена, что мне нужен мужчина. Мне нужны дети».

В фильме Мел пытается найти друга, который согласился бы стать отцом ребенка. Это естественно. Или найти друга донора. Зачем покупать сперму абсолютно неизвестного человека? Вот что говорит основательница организации Single Mothers by Choice Джейн Метес: «Юридически это очень усложняет дело. Если имя донора известно, этот человек, по закону, имеет все права отца, как при разводе. Ребенок должен жить в одном с ним штате. С ним надо консультироваться при выборе религии ребенка, школы, типа лечения в случае болезни. Ужасно неловкая ситуация. Вы и не любовники, и не друзья. Даже в обычных семьях главные разногласия и ссоры обычно происходят из-за детей. А обсуждать это с человеком, с которым вы не женаты и друг друга не любите, еще хуже».

Проблемы качества донора

Дженнифер Иган отмечает еще одно неожиданное преимущество анонимного донора: «Это касается здоровья будущего ребенка. Врачи проверяют донора не только на инфекционные и венерические заболевания, но, также, и на генетические. То есть, вообще говоря, донора проверяют гораздо тщательнее, чем проверяют, скажем, наших будущих мужей».

Нужно добавить и то, что когда-то, еще в 1980-х годах, в Америке вся процедура искусственного оплодотворения была ужасно долгой, унизительной и нервной для одинокой женщины. Даже в 2003 году не все спецклиники соглашались обслуживать незамужних женщин. Выбирать доноров надо было в лабораториях, в присутствии сотрудников… Интернет снял массу неудобств и неловкостей. Уж не знаю к добру или к худу. Сейчас купить сперму, это почти как купить туфли. Разница лишь в том, что «Банку спермы» нужно предъявить что-то вроде рецепта от гинеколога. Интернетный выбор имеет свои трудности — о них рассказывает Дженнифер Иган: «Дело в том, что это ужасно трудно выбрать донора. Информации море, но это все так умозрительно, не точно, не ясно, а ответственность огромная. И женщины часто не знают, на что решиться. И тогда они выдумывают полушутливо некое чувство, некую человеческую приязнь к каким-нибудь донорам, этим безвестным мужчинам, расчлененным на черты и приметы. Просто, чтобы из этой безличной клинической информации извлечь живое существо, и почувствовать с ним хоть какую-то личную связь. Она помогает им пройти через весь этот процесс».

«И вот, — говорит в интервью Даниэла, — ты, с полуреальным ощущением происходящего, выходишь из лаборатории, держа в руках белую канистру, где во льду стоит контейнер со свежезамороженной спермой ирландского поэта, или китайско-перуанского итальянца или немецкого лингвиста. Ты смотришь на мужчин на улице, и они все кажутся тебе двуногими контейнерами со спермой. И, чтобы подбодрить себя, ты напеваешь песенку Beatles "Мы как-нибудь с этим справимся"».

Дженнифер Иган, говорит, что женщины, решившиеся стать матерями-одиночками, — это очень многообразная категория. Красивые и некрасивые, стройные, полные, экстраверты и застенчивые интроверты. Мне не удалось найти ни одного объединяющего их свойства, кроме одного — они страстно хотели иметь ребенка. И они часто делали просто героические усилия. При искусственном оплодотворении, особенно, замороженной спермой, шанс на успех — 10%. Поэтому они повторяют процедуру по 8-9 раз. У них часто бывают выкидыши, часто сложные роды, я уж не говорю о деньгах, которые все это стоит. Тысячи долларов! И никакие страховки расходов по искусственному оплодотворению не покрывают. Но, родив, все эти женщины испытывают состояние эйфории. Привычная идея, что лучше иметь ребенка от мужчины, которого любишь, романтична но, видимо, не научна. Потому что женщины, родившие от безвестных доноров, обожают своих детей не меньше, чем мы своих».

Донор и отцовские чувства

Однако, проблемы, все-таки, есть. И они становится очевидны через 8-15 лет после рождения детей от анонимных доноров. Как бы их не проверяли, какие-то генетические болезни или психические расстройства остаются не замеченными врачами. И если такая болезнь передается по наследству, то, в случае с донорами, она передается сразу нескольким десяткам детей, до ста. Об этой, и других проблемах детей от анонимных доноров, статья в последнем номере журнала US News & World Report, которую автор назвал «Кто твой папа?»: «Матери детей, у которых обнаружились генетические заболевания требуют у "Банков спермы" найти других детей от того же донора, встречаются с ними и сверяют симптомы, делятся опытом. Дети часто оказываются похожими. Возникают контакты и дружбы. Доходит до того, что матери пишут завещания, на случай внезапной смерти, и поручают детей не родственникам, а матерям их сводных братьев и сестер. Если у детей обнаруживаются серьезные дефекты здоровья (есть пример, когда 10 детей от одного донора оказались аутистами), то матери начинают требовать раскрытия имени этого донора. Нет сомнения, что скоро начнутся суды. Это только дело времени. В Англии, Норвегии, Швеции и Нидерландах анонимное донорство уже запрещено. Естественно, количество спермы в «Банках» сразу катастрофически упало. Ведется агитация на студенческих кампусах за, так называемое, "открытое донорство". И увеличена плата. За месяц, донор может заработать от 900 до 1500 долларов».

В прошлом году мир доноров потряс шок. Пятнадцатилетний юноша нашел своего биологического отца-донора, использовав пробу ДНК, генетическую информацию, размещенную в интернете, и поисковые системы. Мальчик нашел способ встретиться с отцом, но что между ними произошло, остается неизвестным. Однако, сказки о такой ситуации слагаются давно, и одна из них облеклась в кинокомедию 1993 года, "Сделана в Америке", где черная девочка находит, тоже, по интернету, своего отца донора, который оказывается белым торговцем автомобилями. Я не понимаю, что происходит. Это все должно быть анонимным! Это и есть анонимно. Я выкрала ваше дело в агентстве. Ну и зачем? Тебе что, нужна трансплантация органов, переливание крови и, вообще, даже если бы я был твоим… если бы я был участником… боже правый, это было просто извержение в баночку!»

В сказке, донор, разумеется, постепенно начинает испытывать отцовские чувства. В реальности, тем не менее, тоже происходят перемены. Появился веб-сайт в интернете — DonorSiblingRegistry.com, из которого ясно, что 300 доноров хотят встретиться со своими биологическими детьми-подростками. Неизвестно, правда, захотят ли этого дети и, главное, матери, но уже известно, что технически подкованные дети во всю ищут своих отцов. Двадцатилетняя Мери-Кэтрин пишет: "Мне так хочется что-нибудь узнать про мою вторую, отцовскую половину семьи, хоть бы взглянуть, как они выглядят. А вдруг мы подружимся?" Однако, появились и гораздо более веские причины для нарушения анонимности доноров. Об этом говорится в статье из US News & World Report: «"Я мог бы заполнить банкетный зал моими детьми", — сказал один врач из Калифорнии, который, в конце 1970-х годов, будучи студентом-медиком, подрабатывал донорством. Теперь он пытается найти своих детей, потому что боится, что они встретятся, влюбятся, поженятся и родят детей с какими-нибудь дефектами. Они ведь не знают, что они сводные братья и сестры. Пока он нашел двоих».

История, которая еще недавно касалась всего нескольких тысяч незамужних женщин начинает расширяться. Теперь она уже касается нескольких десятков тысяч доноров детей и их детей, и их внуков. Как это отразится на судьбе новой формы детозачатия, на искусственном оплодотворении? Вот что рассказывает Дженнифер Иган: «После опубликования моей статьи, я получила много гневных писем от мужчин. Они обвиняют меня в том, что я пропагандирую антимужские настроения. Это не правда. У меня самой счастливое замужество и двое маленьких сыновей. Но я знаю, как ужасно тяжело женщинам за 35. Потому что мужчины больше ими не интересуются. Как можно обвинять их в том, что они не подчиняются своей горькой судьбе и заводят детей? Тем более, что половина браков в Америке кончается разводом и треть семей, так или иначе, возглавляют одинокие женщины. Не нужно быть Эйнштейном, чтобы подсчитать, что иногда разумнее и здоровее завести ребенка самой, без мужчины».

Консервативные политики не раз пытались провести через Конгресс закон, запрещающий искусственное оплодотворение незамужних женщин. Но Конгресс ни разу его не утвердил.

«Идея подобного законопроекта в том, что нужно беречь и охранять институт брака, традиционную семью, — продолжает Дженнифер Иган, — и что матери-одиночки разрушают саму идею семьи. Какая же это нелепость! Ведь мы создаем семью».