Ее предостережение звучит, пожалуй, еще более мрачно, чем даже обещание наступления конца света по календарю индейцев майа. «Медицине, которую мы знаем, может наступить конец», «устойчивость возбудителей самых различных заболеваний к существующим антибиотикам  возрастает во всем мире. Скоро может наступить тот день, когда обычная ангина или ссадина будут приводить к летальному исходу», «мир вступает в пост-антибиотиковую эпоху, условия для которой формировались десятилетиями» - и другие шокирующие высказывания в том же духе. Вроде данных о том, что только за последние год-два смертность от инфекций, вызванных резистентными к действию антибиотиков бактериями, возросла на 50%.

 В качестве альтернативы глава ВОЗ призвала к увеличению вложений в научные исследования по изучению микробной антибиотикорезистентности, а также к резкому снижению применения антибиотиков в ветеринарии и пищевой промышленности.

 Вообще, с леденящими душу «научно обоснованными» прогнозами от медицинского департамента ООН мир встречается уже не впервые. Самое известное из такого рода кликушества – памятная всем эпидемия «смертельно опасного» «свиного» гриппа осенью 2009 года, стараниями падких к сенсациям медиков (и жадных к сверхприбылям производителям «Тамифлю») раздутая до масштабов мирового бедствия. Хотя смертность от упоминаемого гриппа на деле была раз в десять ниже, чем от его обычных «сезонных» коллег. Зато запасы залежалых «высокоспецифичных» лекарств разлетелись, как горячие пирожки – к радости швейцарских фармацевтов и стоящих за ними американских инвесторов.

 Тем не менее, попытаемся рассмотреть проблему подробнее: с целью выяснить, действительно ли несчастному человечеству угрожает полная беспомощность перед инфекциями – или же у нас еще остается какой-то повод для оптимизма?

Второе открытие Америки

 Именно так можно охарактеризовать подачу информации о росте устойчивости к антибиотиков в качестве некой «новости». На самом деле, этот процесс наблюдается врачами и биологами с момента широкого внедрения этих препаратов с 30-х-40-х годов прошлого века. Так, если при Александре Флеминге открытого им пенициллина хватало для лечения серьезной инфекции в дозе 300-400 единиц – то теперь в одном уколе больному приходится вводить миллионы, а то и десятки миллионов тех же условных единиц.

 Что поделать – микробы размножаются очень быстро. При воздействии на них чего-то губительного подавляющее большинство особей погибает – но в одной-единственной мутировавшей бактерии может найтись ген устойчивости к тому же антибиотику. После чего она очень скоро заменит своим опасным потомством «павших собратьев» - к разочарованию больных и врачей, привыкших видеть в антибиотике некую «панацею».

 Да, при широком применении антибиотиков для лечения домашних животных шансы получить упомянутые устойчивые к препаратам микробы возрастают. Но – не так уж и сильно. Яркий пример тому – антибиотик под названием «Тиенам». Еще пару лет назад доктора на него чуть ли не молились – он помогал почти во всех случаях резистентности к другим своим «коллегам» по группе. А теперь все чаще прежняя «панацея» оказывается неэффективной. И что, будем на ветеринаров кивать? Да вряд-ли вменяемый свиновод будет закупать для своей заболевшей «хрюшки» препарат по цене 100 гривен за флакон (а их нужно на курс лечения 7-10 штук минимум) – это не могут себе позволить и многие больные.

 Зато в последнее время наблюдается возрастание эффективности вроде бы давно «списанных в утиль» старых антибиотиков – например, гентамицина. Ведь, в связи с ростом к нему устойчивости доктора почти перестали его назначать. И соответствующие «защитные» гены у микробной братии перестали быть актуальными – спустя  несколько поколений почти исчезнув. А потому и «второе пришествие» полузабытого лекарства стало для бактерий очень неприятной неожиданностью.

 Так что полную антибиотикорезистентность у микробов представить очень сложно. Во-первых, фарминдустрия будет продолжать выпускать на рынок новые препараты, во-вторых, будут обретать «второе дыхание» лекарства «первых поколений».

Хорошо забытое старое

 Но, допустим, Маргарет Чен права – и антибиотики совсем перестанут действовать. Неужели это означает возврат человечества на пару веков назад? Когда, например, Тарас Шевченко писал свой «Заповіт», заболев самым обычным воспалением легких – тогда дававшим смертность до 40%. Как сейчас – от легочной чумы или смертельно-опасных вирусных инфекций, вроде «геморрагических лихорадок».

 Разумеется, нет. Кстати, уместно напомнить, что и до эры антибиотиков (и даже – обычной антисептики) хирурги проводили довольно сложные операции, которые в большинстве случаев заканчивались выздоровлением больного. Хотя тот же гений хирургии Пирогов (как и всего его коллеги) до середины 19 века оперировал больных в обычной одежде, и даже не помыв перед этим руки. И лишь после открытия болезнетворных микробов (и принципов стерильности) с горечью сказал: «Только теперь я понимаю, сколько смертей я принес людям на полах своего сюртука, в котором я делал операции.»

 Так вот – в хирургии значительную помощь больным будет продолжать оказывать применение антисептических веществ, убивающих микробы в операционной, на руках хирурга и т.д. Есть еще и препараты, которыми можно промывать раны и полости тела – но это уже тонкости.

Главное не антибиотик – а иммунитет

 Идем далее. Представление о том, что «с появлением антибиотиков человечество оказалось во всеоружии против инфекций», мягко говоря, является преувеличенным. Потому что 80% таких болезней вызываются не бактериями, а вирусами – против которых антибиотики бессильны. Слегка помочь тут может только интерферон (белок неспецифической антивирусной защиты, вырабатываемый в организме человека) и отдельные химиопрепараты, типа «Арбидола» «Оксолиновой мази» и того же «Тамифлю». Но, вообще, основная надежда при вирусном заболевании – на собственный иммунитет. А в ожидании его активации  - на «народные» и прочие неспецифические средства.

 При многих же бактериальных болезнях врачи (а чаще – пациенты) просто банально разленились. Ну вот возьмем ту же ангину, об опасности устойчивости возбудителей которой предупреждала Маргарет Чен. Ее в большей части случаев можно отлично вылечить, смазывая горло несколько раз в день раствором Люголя, на основе йода. Но на это ж время надо, да и само лекарство, мягко говоря, тошнотворно. Не проще ли «хряпнуть» таблетку антибиотика посильнее – чтобы уже при действительно серьезной болезни, вроде воспаления легких, микробы уже успели выработать к нему устойчивость?

 Вообще, антибиотикотерапия получила такое распространение не из-за какой-то мнимой «абсолютной эффективности» – а, прежде всего, из-за удобства применения. Как в рекламе «съел – и порядок». А почти абсолютную защиту от конкретного микроба в виде стойкого иммунитета дает вакцинопрофилактика. Метод, правда, не лишен осложнений – почему в последнее время и подвергается откровенному шельмованию. Ну как же, в какой-нибудь  «Малой Хацапетовке» от прививки умер ребенок – надо срочно запретить все вакцинации без исключения! А то, что в сотни и тысячи раз больше и детей, и взрослых, зарабатывают от антибиотиков аллергии, бронхиальную астму, «сажают» почки и печень, а нередко – и умирают от «анафилактического шока», почему-то не учитывается.

 Разумеется, в случае осуществления прогноза Маргарет Чен обществу придется пересмотреть свое отношение к проблеме – от нынешней истерической реакции на вакцинацию к большему рационализму. Жизнь заставит. Пока эпидемии у привитого в прежние годы населения не развиваются – можно раздувать сенсацию из каждого осложнения при прививке. А вот когда лишившееся иммунитета люди (и те же дети) начнут умирать или становится калеками тысячами и десятками тысяч (как при дифтерии, кори, коклюше, полиомиелите и т.д.) – отношение к «проклятым прививкам» изменится очень быстро. Жаль, что пострадавшим это уже не поможет…

От прошлого к будущему

 Тем не менее, вакцинопрофилактика – хотя и хороший, но все же, довольно таки старый метод, берущий свое начало еще в седой древности, когда впервые начали применять прививание против оспы. А технологии 21 века позволяют использовать в борьбе против микроорганизмов и более утонченные способы. Например – создание «нано-роботов», величиной с те же бактерии (или даже крупные вирусы), которые при введении в организм будут способны избирательно уничтожать в нем всю вредоносную гадость. Абсолютно не вредя человеческим органам - как те же антибиотики сейчас.

 Правда, это пока дело будущего – но уже даже не научно-фантастического. Разработки уже ведутся – и в ведущих странах Запада, и в России. Об Украине тактично умолчим. Когда «сказка станет былью» – пока точно неизвестно. Но, как знать, быть может вложению серьезных средств в отрасль пока мешают именно интересы фармкомпаний, получающих сверхприбыли от продаж таких «удобных» антибиотиков, а потому не желающих появления им опасных «конкурентов»?

 Впрочем, перепрофилироваться с одного производства на другое серьезным фирмам не так уж сложно. И, возможно, заявление Маргарет Чен как раз и готовит почву в общественном и врачебном сознании к новой «революции» – переходу от эры антибиотиков в эру тех же нано-препаратов. А «шокирующий» тон этого заявления призван лишь послужить более интенсивному «развязыванию кошельков» государственных и частных инвесторов в пользу новых эффективных технологий борьбы за человеческое здоровье…    

http://health.obozrevatel.com