Жадность, как и ревность, принято считать патологическим выражением собственнического инстинкта. Своими корнями она уходит в совершенно безобидное и даже необходимое для ребенка психическое образование – понятие «своего» и «чужого».

Приблизительно к годовалому возрасту многие мамы отмечают у своих детей появление новой эмоциональной реакции – страх или тревогу при приближении незнакомого человека. Причем эту реакцию не надо путать с неосознанным плачем грудного младенца, когда его берет на руки какой-то неприятный для него человек (ребенок остро чувствует эмоциональное и нравственное состояние взрослого, поэтому заплакать может даже при контактах с близкими родственниками). Это новое, осознанно появляющееся в определенных ситуациях чувство тревоги – показатель формирования у малыша представления о «своем» мире, в который входит мама и люди, с которыми младенец живет и общается ежедневно, и о мире «чужом», неизвестном, который простирается за пределами его семьи. Чувство «своего» рождается из эмоционально теплого взаимодействия младенца с матерью и обеспечивает ему адекватную реакцию в будущем на отношения с людьми. У младенца, который с рождения «кочует» по мамкам-нянькам-яслям (часто дети из детских домов), формирование этого важного чувства нарушено. У такого малыша нет того ближайшего окружения, которое обеспечивало бы ему стабильность существования и безусловную любовь, для него весь мир – или «свои», или «чужие». Отсюда и возникают все последующие проблемы ребенка во взаимоотношениях с людьми: начиная с неоправданного доверия к чужим людям и заканчивая трудностями в супружеских отношениях.

Так вот, чувство «своего» и «чужого» является необходимым для нормального развития ребенка. Сначала в категорию «свое» входят люди, позднее – предметы, игрушки. Естественное чувство собственности поддерживают и развивают взрослые, окружающие ребенка: дарят ему подарки, покупают ему свой стульчик, горшок, кроватку, учат беречь свои вещи. Но когда чувство собственности переходит из категории естественного (я знаю, что это мое, и я рад этому) в неестественное (я знаю, что это мое, и никому этого не дам), тогда оно получает название «жадность».

К ребенку, не достигшему трехлетнего возраста, понятие жадности неприменимо. Во-первых, потому, что это слишком социальное качество, для его появления необходимо жить активной социальной жизнью, а малыш-двухлетка не знает еще этой жизни. Можно, конечно, предположить, что родители, сами страдающие «недугом» жадности, своим примером обучают малыша этому нелицеприятному качеству. Однако опять же, в таком раннем возрасте ребенку и его родителям пока нечего делить с миром, они еще сосуществуют параллельно. Приведу пример: двухлетний ребенок, отбирающий свою игрушку в песочнице, демонстрирует чувство собственности, не подкрепленное еще знанием правил поведения в обществе; четырехлетний ребенок (уже живущий в социуме и знающий его нормы), совершающий тот же поступок, – жадничает.

Жадности дети быстро обучаются в саду, где мало своего, но много общего, и кто быстрее ухватил игрушку, тот и играет с ней. Но эта жадность, все-таки, временно обусловленная и проходящая при условии, что она не получает подкрепления со стороны родителей («нечего разбазаривать свои вещи»; «положишь машинку в свой шкафчик и никому не давай, а то сломают» и т.д.).

Жадность, как выраженная черта характера, встречается у детей, чьих родителей можно мягко назвать бережливыми, экономными или прижимистыми. И если родители могут как-то маскировать свои недостатки под нечто более социально приемлемое, то дети, с присущей им непосредственностью, в полной мере проявляют «нездоровые» семейные черты. В случае если ребенок уже получил обидное прозвище «жадина» и переживает из-за этого, родителям полезно начать решительное наступление на свой собственный характер.

Помимо самой распространенной и, увы, самой тяжелой для исправления причины, описанной выше, существует еще несколько классических поводов к развитию жадности. Основной из них – неправильное отношение родителей к чувству собственности у ребенка. Они могут или вообще не признавать право малыша на свою собственность или, наоборот, попустительствуют этому праву развиться до неограниченных размеров.

К примеру, в авторитарной семье, где контролируется каждый шаг ребенка, родители могут ограничивать его в естественных проявлениях собственности (ты еще мал, не дорос, не заслужил, чтобы иметь свой собственный велосипед, игру, время и т.д.) или изводить замечаниями, если ребенок испортил (запачкал, порвал) свою вещь. Тогда у малыша вырабатывается понятное чувство страха за свои «выстраданные» игрушки и вещи, что может спровоцировать появление жадности.

В семьях, стесненных в материальном плане, также может подавляться право ребенка на что-то свое. Там все общее: ребенок донашивает одежду старших, доигрывает в их игрушки и так во всем. Это уязвляет и часто порождает зависть, а, получив, наконец, что-то только для себя, ребенок начинает придавать своей вещи непомерное значение, которого она, в действительности, не имеет.

В последнее время отмечается другая крайность: жадность все чаще встречается в состоятельных семьях с одним ребенком. Тут родители своим потаканием каждой детской прихоти способствуют тому, что чувство собственности развивается несоответственно возрасту и статусу ребенка, принимая уродливые, гипертрофированные формы в виде полного эгоизма и жадности, ненасытности. У ребенка все есть, а ему мало.

Чтобы побороть детскую жадность во всех этих случаях, родителям надо обратить пристальное внимание на самих себя, свои собственные установки. Потому что, как справедливо гласит пословица: дети – это зеркало нравственной жизни родителей. А на зеркало пенять нечего, ведь оно отражает лишь наши изъяны!

Инф.femina.by