В данной статье производится краткий обзор воззрений на проблему алкогольной зависимости и некоторых причин её возникновения.

Часто складывается впечатление, что проблема злоупотребления алкоголем не столь опасна для общества и менее интересна, нежели проблема злоупотребления наркотиками-, пишет психоаналитик П.Куттер. Конечно, она возможно и не настолько экзотична, как проблема тех, кто нюхает кокаин, не столь драматична, как героиновая зависимость, но в общественно-политическом смысле имеет, отнюдь, не меньшее значение (5).

На различных этапах истории алкоголизм рассматривался обществом и учёными по-разному.

Широкую популярность приобрели в прошлом морально-этические концепции алкоголизма. Острая интоксикация алкоголем рассматривалась как самоповреждение, вызываемое по воле человека, принимающего алкоголь. Ещё в начале 1 века римский философ Сенека писал: "Пьянство является ни чем иным, как состояние безумия, целенаправленно вызванным". Это положение легло в основу юридических законов, рассматривающих пьянство как отягощающее обстоятельство при совершении преступлений в Древнем Египте и Греции. Это положение имело силу и в СССР.

В то же время это утверждение привело к формированию концепции, отрицающей понимание алкоголизма как болезни. Она получила широкое распространение в 18-19 веках. Лица, злоупотребляющие алкоголем, рассматривались как морально падшие, греховные, совершившие преступление. Они приравнивались к ворам, убийцам и другим криминальным элементам. Наиболее активными проводниками такого подхода были члены протестантских церквей.

Лица, придерживающиеся морально-этических взглядов, не всегда формировали замкнутые общества, а рассеивались среди людей, не занимающих столь однозначного отношения к проблеме, что объективно приводило к сглаживанию позиций. В середине 20 века даже наиболее экстремистски настроенные члены пуританских общин начали относится менее однозначно к алкогольным проблемам, увидев в них и медицинскую сторону.

Концепция оказалась совершенно несостоятельной, когда речь шла о терапевтических подходах к алкоголизму, так как она отвергала саму идею медицинского вмешательства, заменяя её моральным осуждением. Люди, страдающие алкоголизмом, слушали проповеди и призывы, но реальной помощи не получали.

Односторонне морально-этическое отношение к алкоголизму, исключающее алкоголизм как концепцию болезни, отвергнуто наукой. Оно практически изжило себя в большинстве регионов мира и не поддерживается научной общественностью, поскольку находится в полном несоответствии с современными данными об алкогольной проблеме.
Отрицание медицинской стороны вместе с тем встречается и сегодня среди отдельных лиц или групп, что связано с недостаточным уровнем знаний по этому вопросу или же с их иррациональным, эмоциональным отношением.

Первая научная формулировка алкоголизма была дана Троттером, написавшем в 1804 году книгу о медицинских, философских и химических аспектах алкоголя и о его влиянии на организм человека. Влечение к алкоголю Троттер рассматривал как признак психического заболевания.
Всемирную известность получили работы отечественного психиатра С.С.Корсакова, который в 1887-1890 годах описал сопровождающийся тяжёлым расстройством памяти алкогольный психоз, вошедший в литературу под названием Корсаковского.

В 1892 году в Англии начал выходить в свет "Британский журнал алкоголизма". В отличии от американского издания в нём рассматривались главным образом вопросы биохимии алкоголя и механизмов нарушений, связанных с его воздействием, сама же идея алкоголизма как болезни прямо не ставилась.

В Германии, Франции в 19 веке большое значение для формирования представления об алкоголизме как о болезни имели работы Бонгеффера, Гауппа, Эскироля и других. Благодаря им идея об алкоголизме как о болезни в начале 20 века становится всё более популярной. Этот процесс достигает своего апогея в первой половине 20 века, когда медицинские подходы к проблеме алкоголизма приобретают основное значение.
В то же время возникает иная крайность-возможность решения проблемы исключительно медицинскими мерами.

Среди основных факторов развития алкоголизма особое значение приобретает психологический. Представители медико-психологического направления 30-50-х годов рассматривали человека, страдающего алкоголизмом, как "больную личность" или даже как психически больного человека.

Представители психологического направления полностью отбрасывали концепцию болезни по отношению к алкоголизму. Так, например, французские психиатры Жискар и Жироду считали алкоголизм признаком слабости характера.
Однако большинство определений такого рода не основывалось на научных данных.

С течением времени психологические формулировки становятся более осторожными и исходят уже из результатов научных исследований. Обращается внимание на значение тревожности, когда принятие алкоголя способствует снижению эмоционального напряжения.

Увлечение психологической стороной часто приводило к игнорированию тех механизмов, которые участвовали в развитии привыкания и зависимости от алкоголя, не изучались его наркотические свойства.
Явления похмелья рассматривались просто как тяжёлое состояние после алкогольного опьянения, следствие интоксикации. Г.В.Столяров не видел или не хотел разграничивать эти явления от качественно иного, связанного с фармакологическим эффектом алкоголя абстинентного состояния.

Большое значение для формирования современной концепции алкоголизма как болезни имели труды С.Г.Жислина, который в 30-х годах убедительно и полно описал синдром абстиненции или синдром похмелья.
Концепция как болезни становится всё более распространённой в ряде стран в 40-60-е годы. Так, например, проведённое в 1948 году Райли (США) исследование отношения репрезентативных групп мужчин и женщин к алкоголизму показало, что только 20% из них считали алкоголиков больными, в то время как 58% не видели разницы между алкоголиками и лицами, часто употребляющими спиртные напитки; 50% считали, что алкоголики не нуждаются в лечении и могут сами если захотят прекратить выпивки.
Спустя 10 лет подобное же исследование, проведённое Роупером с сотрудниками, дало совершенно другие результаты: 58% опрошенных считали алкоголиков больными людьми, 35% - морально слабыми, а 7% не высказали определённого мнения (3).

П.Куттер указывает, что как непосредственное поглощение, так и действие алкогольных напитков, выступают в качестве защитных механизмов, которые защищают алкоголика от невыносимых внутренних душевных состояний.

Это могут быть чувства страха, вины, стыда, "заливаемые" алкоголем. Алкогольное опьянение ослабляет давление "Сверх-Я".
В случаях алкоголизма психоанализ устанавливает наличие серьезной детской травматизации. Подобные травматизации обнаруживаются в раннем детстве и у тех людей, которые уже будучи взрослыми, заболевают психозами, психосоматическими расстройствами или оказываются делинквентными в своем поведении.
Это серьезные нарушения в области удовлетворения элементарных нарцистических и оральных желаний в смысле описанного Балинтом "фундаментального расстройства" или в смысле "базисного конфликта" -- фундаментального, угрожающего личному существованию столкновения с реальностью.

Человек стремится избежать воздействия внешней силы, которая ощущается им как инстанция преследующая, давящая, наказывающая (5).
Эрик Берн приводит типичные случаи возникновения алкогольной зависимости.
Он пишет, что алкоголизм редко встречается в семьях некоторого типа, в которых дети приучаются связывать выпивку (как правило, вина) с особыми обстоятельствами, и учатся, таким образом, пить с надлежащей умеренностью. В таких семьях пьянство не рассматривается как признак силы и мужества, а презирается как слабость.
Как показали исследования, в Соединенных Штатах итальянские, еврейские и греческие семьи знакомят детей с вином, и обычно в этих группах населения алкоголизм оказывается значительно ниже среднего.
Бескомпромиссное отвращение к алкоголю может способствовать развитию алкоголизма, поскольку не позволяет "обучать" детей надлежащему использованию и потреблению алкоголя.

Немало алкоголиков начинает свое пьянство в средней школе. Пьянство подростков нередко поощряется сбивающей их с толку позицией окружающих взрослых.
Подростки втягиваются в пьянство, видя, как их родители злоупотребляют алкоголем.

Застенчивые люди могут полагать, что это им особенно нужно, чтобы не проводить время, подпирая стены. И как раз для них такая выпивка может быть опасной.
Это столь легкий путь избавления от робости, что он может стать привычкой и опорой, избавляя человека от более трудной задачи -- научиться вести себя в обществе и извлекать из этого радость.

Профессиональная выпивка, то есть выпивка с целью облегчить деловые отношения, -- скверная вещь. Бизнесмен занимается своим делом круглый год, и, если он привыкнет полагаться на это средство, то ему придется пить ежедневно.
Вскоре он может прийти к заключению (может быть, справедливому), что если он откажется облегчать дело выпивкой, то бизнес его может пострадать; а тогда это станет регулярной привычкой, и, поскольку продолжать такую практику легче, чем научиться идти своим ходом, он станет слишком уж зависеть от бутылки.

Бэрн также упоминает о семейном алкоголизме: "Когда мы трезвы, мы в тягость друг другу. Лучше будем по-прежнему пить, и тогда мы сможем друг друга вынести".
Супружеские пары, проводящие вечер за выпивкой, живут в постоянной опасности обнаружить, как мало могут они дать друг другу; нередко их ждет лишь два исхода.
Если они перестают пить, они могут очень скоро почувствовать, что им скучно, и это угрожает привести к распаду брака.
Если же они продолжают пить, то им приходится пить со временем все больше и больше, потому что чем дольше они знают друг друга, тем более они друг другу в тягость, и тем больше им надо пить, чтобы это скрыть.

Алкоголь ослабляет Эго и Суперэго, позволяя Ид выражаться более свободно. Напившись, люди проявляют обычно свои подлинные эмоциональные стремления.
Если человек в пьяном виде неприятен, можно подозревать, что под нажимом обстоятельств он обнаружит те же неприятные свойства и в трезвом состоянии, как бы ни казался он очаровательным в своем нормальном виде " (7)

А.Адлер ставит акцент главным образом на чувстве общности и чувстве неполноценности, утверждает, что конечная цель больного всегда такова: уклониться от жизненных задач, социальных, профессиональных, эротических, исключить их решение. (1)

Недостаточно развитое чувство общности является эквивалентом ориентации на бесполезную жизнедеятельность. Индивиды с недостаточно развитым чувством общности составляют группы проблемных детей, преступников, душевнобольных, алкоголиков (2).

К.Г. Юнг описывает конкретный случай из своей практики, когда причиной алкоголизма клиента было его подчинённое положение по отношению к матери, материнский комплекс (4).

Таким образом, на данном этапе вскрыт ряд психологических детерминант развития алкоголизма, коррекция которых может дать результат не только в плане продления ремиссий, но и в направлении полного выздоровления личности.
Как пишет В.Ю. Завьялов, практика последних лет свидетельствует, что для решения данной проблемы медико-биологического подхода недостаточно. Медико-биологическая модель алкоголизма должна быть дополнена более широкой моделью, которая включает в себя социальный и психологический уровни регуляции поведения и жизнедеятельности человека, а не заменена ею.
Завьялов выступает за клинико-психологический подход, который предполагает видение патологии в динамике без искусственного вычленения симптомов алкогольной зависимости из процессов формирования и развития личности при алкоголизме, стиля жизни, мотивов деятельности человека, мотивов потребления алкогольных напитков и мотивов выздоровления (8).

Вероятно, в последующем развитии науки ещё более углубится анализ психологических предпосылок алкоголизма, а также будет происходить всё большее взаимодополнение медицинского и психологического подходов, что безусловно повысит эффективность лечения.

Хотелось бы, однако, видеть не только повышенное внимание психологов к проблеме терапии, но и к вопросу профилактики, о которой предпочитают отмалчиваться, так как при успешной профилактике и лечить-то, в сущности бывает некого. Как профилактическая медицина, так и профилактическая психология убила бы саму себя. Но эта смерть была бы геройской :).

Инф.upsihologa.com.ua